Неточные совпадения
Но когда подвели его к последним смертным мукам, — казалось, как будто стала подаваться его
сила. И повел он очами вокруг себя: боже, всё неведомые, всё чужие лица! Хоть бы кто-нибудь из близких присутствовал при его смерти! Он не хотел бы слышать рыданий и сокрушения слабой матери или безумных воплей супруги, исторгающей волосы и биющей себя в белые груди; хотел бы он теперь увидеть твердого мужа, который бы
разумным словом освежил его и утешил при кончине. И упал он
силою и воскликнул в душевной немощи...
Какая-то
сила вытолкнула из домов на улицу разнообразнейших людей, — они двигались не по-московски быстро, бойко, останавливались, собирались группами, кого-то слушали, спорили, аплодировали, гуляли по бульварам, и можно было думать, что они ждут праздника. Самгин смотрел на них, хмурился, думал о легкомыслии людей и о наивности тех, кто пытался внушить им
разумное отношение к жизни. По ночам пред ним опять вставала картина белой земли в красных пятнах пожаров, черные потоки крестьян.
Народ —
сила душевная,
разумная, практическая, — жесточайшая
сила, и вся — от интересов земли.
В воображении его восстали эти запертые в зараженном воздухе сотни и тысячи опозоренных людей, запираемые равнодушными генералами, прокурорами, смотрителями, вспоминался странный, обличающий начальство свободный старик, признаваемый сумасшедшим, и среди трупов прекрасное мертвое восковое лицо в озлоблении умершего Крыльцова. И прежний вопрос о том, он ли, Нехлюдов, сумасшедший или сумасшедшие люди, считающие себя
разумными и делающие всё это, с новой
силой восстал перед ним и требовал ответа.
Утопии могут быть движущей
силой и могут оказаться более реальными, чем более
разумные и умеренные направления.
И его
разумная и трезвая правость, его рационалистическое славянофильство столкнулись лицом к лицу со скрытой
силой, безумной и опьяненной, с темным вином русской земли.
В истории действуют иррациональные
силы, с которыми мало считаются сторонники
разумной политики.
Отец, докажи мне, что я должен любить тебя?“ — и если этот отец в
силах и в состоянии будет ответить и доказать ему, — то вот и настоящая нормальная семья, не на предрассудке лишь мистическом утверждающаяся, а на основаниях
разумных, самоотчетных и строго гуманных.
Сознание бессилия идеи, отсутствия обязательной
силы истины над действительным миром огорчает нас. Нового рода манихеизм овладевает нами, мы готовы, par dépit, [с досады (фр.).] верить в
разумное (то есть намеренное) зло, как верили в
разумное добро — это последняя дань, которую мы платим идеализму.
О нет! ничего подобного, конечно, не допустят
разумные педагоги. Они сохранят детскую душу во всем ее неведении, во всей непочатости и оградят ее от злых вторжений. Мало того: они употребят все усилия, чтобы продлить детский возраст до крайних пределов, до той минуты, когда сама собой вторгнется всеразрушающая
сила жизни и скажет: отныне начинается пора зрелости, пора искупления непочатости и неведения!
Если благодетельное лишение внешних чувствований, сон, удалится от твоего возглавия и не возможешь возобновить
сил разумных и телесных, — беги из чертогов твоих и, утомив члены до усталости, возляги на одре твоем и почиешь во здравие.
И такова
сила самодурства в этом темном царстве Торцовых, Брусковых и Уланбековых, что много людей действительно замирает в нем, теряет и смысл, и волю, и даже
силу сердечного чувства — все, что составляет
разумную жизнь, — и в идиотском бессилии прозябает, только совершая отправления животной жизни.
Прямым последствием таких речей явилась мысль зажить на новых началах; создать, вместо вредной родовой семьи, семью
разумную, соединяемую не родством, а единством интересов и стремлений, и таким образом защитить каждого общими
силами от недостатков, притеснений и напастей.
Ведь, как это ни просто, и как ни старо, и как бы мы ни одуряли себя лицемерием и вытекающим из него самовнушением, ничто не может разрушить несомненности той простой и ясной истины, что никакие внешние усилия не могут обеспечить нашей жизни, неизбежно связанной с неотвратимыми страданиями и кончающейся еще более неотвратимой смертью, могущей наступить для каждого из нас всякую минуту, и что потому жизнь наша не может иметь никакого другого смысла, как только исполнение всякую минуту того, что хочет от нас
сила, пославшая нас в жизнь и давшая нам в этой жизни одного несомненного руководителя: наше
разумное сознание.
Чем менее чувствуют они действительной
силы, чем сильнее поражает их влияние свободного, здравого смысла, доказывающее им, что они лишены всякой
разумной опоры, тем наглее и безумнее отражают они всякие требования разума, ставя себя и свой произвол на их место.
Ясно, что его никакие
разумные убеждения не остановят до тех пор, пока с ними не соединяется осязательная для него, внешняя
сила: Кулигина он ругает, не внимая никаким резонам; а когда его самого однажды на перевозе, на Волге, гусар обругал, так он с гусаром не посмел связаться, а опять-таки выместил свою обиду дома: две недели после этого все прятались от него по чердакам, да по чуланам…
На некоторых скалах вполне ясно обрисовано расположение отдельных слоев; иногда эти слои идут в замечательном порядке, точно это работа не стихийной
силы, а
разумного существа, нечто вроде циклопической гигантской кладки.
Он сознает, что его чувства к родине, при всей своей
силе и живости, не имеют еще той
разумной ясности, которая дается только изучением дела в связи со всеми однородными явлениями.
Сила эта дика, неразумна, гибельна для него самого; но он не силен преодолеть ее влечение, потому что враждебные обстоятельства не дали в нем достаточно развиться гуманным и
разумным требованиям природы.
Величия духа тут, конечно, мало; но в натуре, действующей таким образом, нельзя отрицать присутствия
силы, которая, будучи иначе воспитана и направлена, могла бы получить более
разумный, человеческий характер.
Общество живет слишком неверными представлениями о медицине, и это главная причина его несправедливого отношения к врачам; оно должно узнать
силы и средства врачебной науки и не винить врачей в том, в чем виновато несовершенство науки. Тогда и требовательность к врачам понизилась бы до
разумного уровня.
То, что
разумному существу, человеку, несвойственно предаваться сластолюбию, а свойственно всегда бороться с ним, всякий может на опыте узнать из того, что чем больше человек удовлетворяет требованиям тела, тем слабее становятся его духовные
силы. И наоборот. Великие мудрецы и святые были воздержны и целомудренны.
Человеку, как всякому животному, нужно трудиться, работать руками и ногами. Человек может заставить других людей делать то, что ему нужно, но ему все-таки нужно будет на что-нибудь тратить свои телесные
силы. Если он не будет работать нужное,
разумное, он будет работать ненужное и глупое. Так это и происходит среди богатых классов.
Разумный, доживший до глубокой старости человек, чувствуя, что он теперь не может сделать телесными
силами и сотой доли того, что он делал в 30 лет, так же мало огорчается этим, так же мало замечает это, как он, будучи 30 лет, не огорчался и не замечал того, что он уже не может делать того, что делал в детстве.
И в сколь многих из этих писаний каждому свежему чутью слышался поддельный неискренний тон сочувствия и приторная лесть новому идолу! Прежде, бывало, курили сильным и высоким мира; ныне — «молодому поколению». Мы только переметши ярлычки на кумирах, а сущность осталась та же: мы поклонялись
силе,
разумной или нет — это все равно: была бы только
сила!
Каприз и прихоть незаметно перешли в чувство любви, в отрадное ощущение над собою более
разумной, более крепкой воли и
силы.
— Ну, а кого ж бы вы особенно удивили, если бы были с ними? — с дружеской улыбкой возразил Свитка. — Эх, господин Хвалынцев! Донкихотство вещь хорошая, да только не всегда!.. Я возмущен, может быть, не менее, но… если мстить, то мстить
разумнее, — прибавил он шепотом и очень многозначительно. — Быть бараном в стаде еще не велика заслуга, коли в человеке есть
силы и способность быть вожаком.
Бергсон говорит: «Мы не только
разумные существа. Возле нашей умозрительной и логической мысли находится неопределенная туманность из той самой сущности, за счет которой образовалось блестящее ядро, наш разум. В этой туманности еще находятся
силы, дополняющие разум; мы только смутно чувствуем их, сосредоточившись в себе».
Милый Зевс! Удивляюсь тебе; всему ты владыка,
Все почитают тебя,
сила твоя велика,
Взорам открыты твоим помышленья и души людские,
Высшею властью над всем ты обладаешь, о, царь!
Как же, Кронид, допускает душа твоя, чтоб нечестивцы
Участь имели одну с тем, кто по правде живет,
Чтобы равны тебе были
разумный душой и надменный,
В несправедливых делах жизнь проводящий свою?
Кто же, о кто же из смертных, взирая на все это, сможет
Вечных богов почитать?
Человек вглядывается в это, в отдалении указываемое ему, благо и не в
силах видеть его, сначала не верит этому благу и возвращается назад к личному благу; но
разумное сознание, которое указывает так неопределенно свое благо, так несомненно и убедительно показывает невозможность личного блага, что человек опять отказывается от личного блага и опять вглядывается в это новое, указываемое ему благо.
И пока боль служит обереганием личности, как это происходит в ребенке, боль эта не может быть тою ужасающею мукой, какою мы знаем боль в те времена, когда мы находимся в полной
силе разумного сознания и противимся боли, признавая ее тем, чего не должно быть.
(Стр. 561 и 562: «Насколько Шекспир был проникнут основным своим принципом
разумной умеренности, — говорит Гервинус, — может быть более всего видно из того, что он осмеливался высказываться даже против христианских правил, побуждающих человеческую природу к чрезмерному напряжению своих
сил.
Но
сила разумного сознания опять поднимает его, опять он видит, опять ужасается и, чтоб не видеть, опять припадает к земле.
Чаще и чаще просыпаются люди к
разумному сознанию, оживают в гробах своих, — и основное противоречие человеческой жизни, несмотря на все усилия людей скрыть его от себя, со страшной
силой и ясностью становится перед большинством людей.
Совершается удивительное дело. Люди, огромное количество людей, имеющих возможность
разумной и любовной жизни, находятся в положении тех баранов, которых вытаскивают из горящего дома, а они, вообразив, что их хотят бросить в огонь, все
силы свои употребляют на борьбу с теми, которые хотят спасти их.
Наконец путешественник успел освободиться от церемоний приема, отблагодарив щедро дворских служителей. Великодушие его не любило ни у кого оставаться в долгу, хотя возможность часто противилась этому влечению доброго сердца. Он остался один и заперся в своей комнате. Здесь принес творцу дань
разумного творения. И это причли ему в худое. Он-де сзывает нечистую
силу, чтобы освободиться от святыни, которою его окружали в новом жилище.
— Место свято пусто не живет, да и верующие в него тоже. Духовные сановники вскоре всем собором избрали на упразднившееся место в московские пастыри суздальского святителя Филиппа. Этот муж,
разумный и красноглаголивый,
силою слова своего разогнал во имя Божие эту челядь, а нас просветил надеждою, проповедуя об испытании и покорности рабов земных Отцу нашему Небесному, чадолюбивому.
— Место свято пусто не живет, да и верующие в него тоже. Духовные сановники вскоре всем собором избрали на упразднившееся место в московские пастыри суздальского святителя Филиппа. Этот муж,
разумный и красноречивый,
силой слова разогнал во имя Божье эту челядь, а нас просветил надеждой, проповедуя об испытании и покорности рабов земных Отцу нашему небесному, чадолюбивому.
Напротив,
разумная отвага молодого человека только что и развилась во всей
силе в минуты величайшей опасности.
Добрая и честная по натуре, она не испортилась баловством отца и матери, не сделалась ни своевольной, ни капризной, но живя одна, почти без подруг, если не считать единственную Надю Алфимову, девушку без всякого характера, мягкую, как воск, «святую», как прозвали ее в институте, выработала в себе
силу воли и характер, и подчинить ее чужой воле, если эта последняя не была основана на
разумных и ей понятных причинах, было трудно даже для отца и матери.
— Христос говорит: вам внушено, вы привыкли считать хорошим и
разумным то, чтобы
силой отстаиваться от зла и вырывать глаз за глаз, учреждать уголовные суды, полицию, войско, отстаиваться от врагов, а я говорю: не делайте насилия, не участвуйте в насилии, не делайте зла никому, даже тем, которых вы называете врагами.